А затем подоспели новые приятные сведения с рынка недвижимости и строительного сектора экономики. Сначала Росстат опубликовал данные по итогам 11 месяцев 2018 года по строительному сектору: прирост составил 0,5%. С учетом подоспевших новых данных показатель динамики строительного сектора за 11 месяцев был пересмотрен, новый показатель оказался равным 5,7%! Одним росчерком пера (или одним нажатием кнопки компьютера) значение показателя было увеличено в 11 раз! За многие годы работы со статистическими источниками я такого еще не видел. Наверное, этот случай можно занести в книгу Гиннеса. Хотя подозреваю, что в ближайшее время мы можем стать свидетелями еще многих «рекордов» Росстата по части замены одних цифр другими.
Так вот, по итогам всего прошлого года строительная отрасль неожиданно из отстающих перешла в группу лидеров с показателем 5,2%. А с учетом этого «открытия» Росстат еще раз пересмотрел показатель прироста ВВП за 2018 году, подняв его до 2,3%.
Власти с гордостью стали оперировать этой последней цифрой (интересно: окончательной или она еще будет «скорректирована»?). Мол, это лучший показатель за пять лет (последний раз более высокий показатель был зафиксирован в 2012 году – 3,7%). Однако смею заметить, что за истекший год отставание России от всей мировой экономики продолжилось: у нас (даже с учетом «корректировки») – 2,3%. А в целом по миру – 3,0%. И на фоне такой статистики премьер-министр подписывает постановление о вхождении России в топ-5 мировой экономики!
Сейчас у Росстата голова болит о том, как бы представить в лучшем свете экономические «достижения» текущего 2019 года. Никаких реальных достижений, конечно же нет, экономика стагнирует. Что же делать? Оказывается, Росстат занимается не только завышениями, но и занижениями. Занижениями чего? – Исходной базы, отталкиваясь от которой можно показать «рост». Вот самый свежий пример. Росстат недавно пересчитал цифры за апрель 2018 года по экономической динамике и вместо роста на 0,2% (месяц к месяцу) получил падение на 0,4% (со сглаженной сезонностью). В результате база сравнения стала ниже, и показатели текущего года заметно улучшились. Росстат радостно рапортовал, что в апреле прирост ВВП составил 4,7% по отношению к апрелю прошлого года. Правда, Росстат забыл добавить, что в прошлом году в апреле был 21 рабочий день, а в этом – 22. В сумме эти два фактора – календарный и пересчет прошлогодних цифр – дали, по оценкам экспертов, около половины прироста ВВП в прошлом месяце.
Практика «корректировок» статистических данных свидетельствует не только о возросшей ангажированности Росстата, но и том, что система национальной статистики разваливается на глазах. Система создавалась на протяжении многих десятилетий, она зародилась еще в XIX веке в царской России. В Советском Союзе была доведена до совершенства. Фундаментом статистической системы является первичная информация, поставляемая в национальную статистическую службу тысячами и миллионами организаций (юридических лиц). Раньше нарушения в представлении первичной статистической информации предприятиями и организациями (как по срокам подачи, так и по ее соответствию реальности) влекли за собой серьезные последствия (вплоть до возбуждения уголовных дел). Не вдаваясь в детали, скажу, что сегодня этот фундамент развален. Видимо, для кого-то это даже выгодно, т.к. создает почву для статистических манипуляций и пересмотра конечных показателей.
P.S. А вот самые свежие новости по поводу манипуляций Росстата. Росстат отзывает данные по росту промышленного производства за апрель, сообщил 23 мая «Интерфакс» со ссылкой на заявление ведомства. Данные по добывающему сектору экономики оказались завышены в 3-6 раз, признали в Росстате. Рост добычи газа, который изначально оценили в беспрецедентные 16%, пересмотрен до 2,6%. Скачок нефтедобычи на 7,4% в реальности составил лишь 2,5%. Случай, заслуживающий занесения его в книгу Гиннеса. А также заслуживающий возбуждения уголовного дела. В связи с искажением цифр Росстат проведет служебное расследование, заявили в ведомстве. От себя добавлю, что и красивая цифра прироста ВВП за апрель месяц (4,7% по отношению к апрелю прошлого года) также потребует радикальной корректировки. А ведь опубликованный показатель уже учли в своих рейтинговых и прочих оценках банки, фонды, инвесторы, иные участники рынка. Им тоже следует пересматривать свои решения и сделки?
О финансовом мегарегуляторе. Прецедент Казахстана и Банк России
Рождение финансового мегарегулятора России на базе Центробанка
Скоро уже будет шесть лет, как Россия живет с финансовым мегарегулятором. Родился он 1 сентября 2013 года после упразднения Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР). Еще ранее, в 2011 году была упразднена Федеральная служба страхового надзора (последняя действовала под эгидой Минфина) с передачей ее функций в ФСФР. Монопольным регулятором финансовой сферы, или мегарегулятором был определен Банк России. Это произошло аккурат тогда, когда руководителем Центробанка стала Эльвира Набиуллина.
Именно тогда, в 2013 году в финансовой жизни России появилось множество достаточно радикальных новаций: Центробанк отказался от поддержания валютного курса рубля и перешел к так называемому «таргетированию инфляции», начал активную «прополку» банковских «грядок» (отзыв лицензий у кредитных организаций), была инициирована разработка положения и списка так называемых «системообразующих» банков (первый список появился в 2015 году). Но превращение Центробанка в финансовый мегарегулятор было самой главной новацией.
Как можно догадаться из самого названия, мегарегулятор – единый центр, институт, сосредотачивающий в своих руках все функции и все направления регулирования финансового сектора экономики. Это и надзор за деятельностью участников финансового рынка, и мониторинг общего состояния финансового рынка и финансового сектора, и конкретные решения и действия в отношении участников рынка (регулирование в узком смысле). Мегарегулятор охватывает все сегменты финансового рынка: банковский, страховой, микрокредитование, пенсионный фонды, инвестиционные фонды и иные участники фондового рынка.
Появление финансовых мегарегуляторов в мире
Появление финансовых мегарегуляторов связывают с всеобщей либерализацией и глобализацией, начавшейся с конца 1970-х – начала 1980-х годов. Стали размываться границы между отдельными видами рынков в рамках национальных границ плюс к этому размывались границы между национальными финансовыми рынками. Узкий подход к регулированию деятельности финансовых институтов становился затруднительным в силу того, что сами финансовые институты становились все более универсальными, работающими сразу на нескольких финансовых рынках (так называемые «конгломераты»). В 80-е годы прошлого столетия родилась идея о необходимости консолидации функций и институтов финансового регулирования, появился термин «мегарегулятор». Первые мегарегуляторы возникли во второй половине 1980-х гг. в Сингапуре и в скандинавских странах (Финляндия, Дания, Норвегия). В международных исследованиях годом рождения института мегарегулятора считается 1998 год, когда в Великобритании было создано Агентство надзора за финансовыми услугами (Financial Services Authority). Долгое время его представляли как модель для других стран. К концу нулевых годов число мегарегуляторов в мире, по данным международных организации, достигло трех десятков [72] . Основными преимуществами интегрированного подхода к финансовому регулированию обычно называют следующие: экономия на масштабах, универсализация и унификация надзора, полнота охвата поднадзорных секторов финансового рынка. Другой стороной медали являются такие возможные негативные эффекты, как чрезмерная централизация, исчезновение дифференцированного подхода в регулировании, игнорированию сигналов рынка, бюрократизации и злоупотреблению полномочиями. В литературе, не относящейся к официальным изданиям, авторы, не стесняясь, называют финансовых мегарегуляторов «слонами в посудной лавке» и «финансовыми монстрами».